Я когда-то очень подробно разбирала, почему выражение «щи да каша — пища наша» — это не постулат, а сарказм.
Тем не менее, упорно продолжаю встречать у адептов «правильного» питания абсолютно неправильный контекст расхожего утверждения. Бешусь, конечно, куда я денусь.
А для своих хочу пояснить, почему. Потому что в детстве я читала много сказок и хорошо запоминала детали, контекст которых никак не объяснялся, он, видимо, был достаточно очевиден авторам и редакторам. Разве что детям непонятен, но кого и когда это волновало?
В одной из сказок про очень бедную крестьянскую семью, например, встретила такой пассаж: «Сходи, муж, сметанки что ли возьми. Хоть крупеник пустой забелим».
Крупеник — это такая злаковая запеканка, обычно гречневая, реже какая-нибудь еще. Де-юре смесь каши с творогом.
В Советском Союзе, где была поставлена задача максимально освободить граждан от домашнего менеджмента (потому что все должны трудиться на благо государства, а не отдельного домохозяйства), крупеник был частью всесоюзной пищевой культуры. И продавался в виде готового концентрата (плохо себе представляю, как можно так извратить молочные продукты, ну да ладно).
Смысл гречневого крупеника заключался в том, что даже древние русичи откуда-то знали про полный набор незаменимых аминокислот. И именно в таком сочетании — гречка+творог этот полный набор действительно был способен заменить слишком дорогое, недоступное крестьянам мясо. Зато насобирать зерна и уж как-то держать дома корову-кормилицу могли себе позволить практически все.
Разве что именно в контексте сказки между строк читается: эта семья настолько бедная, что у них даже коровы нет. Крупеник они едят «пустой». То есть бессмысленный, не питательный.
Пожелание «хотя бы забелить» говорит о желании если уж не сделать блюдо полноценным по составу, то чуточку приближенным к нормальности, то есть к истинному смыслу питательной ценности с точки зрения белкового состава.
Несмотря на всю седую древность, наши предки (равно как не менее древние индусы с их секционными вегетарианскими тарелками) превосходно умели манипулировать растительными или допустимыми животными продуктами, чтобы «балансировать» свое питание по нутрициональному составу и плотности.
Тем не менее, именно злаковые блюда считались дешевой, доступной, «бедной» едой, которую любым способом пытались улучшить по составу.
Собственно, сарказм выражения «щи да каша» в этом и состоит (если статью внимательно почитать): в том, что не было в этих блюдах ничего питательного и ценного, они были пустыми.
Но я бы обратила внимание еще на одну неочевидную лингвистическую подсказку: мясопустная неделя. Здесь мы снова сталкиваемся с неверной трактовкой смысла. Потому что в эту неделю мясо ДОПУСКАЕТСЯ.
Но давайте посмотрим чуть внимательнее на корень «пуст». Вы же его знаете? Пустой, пустыня, отпустить. Даже слово «пуск» означает некий сигнал, по которому что-то куда-то уезжает (исчезает, оставляя пустоту).
Теперь лучше складывается? Мясопустный подразумевает, что «пусть оно будет», оно «допускается».
И слово «пост», которое пришло в русский язык из священной латыни, отлично прижилось по аналогии. Постный/пустный/пустой — действительно можно слегка перепутать.
В латыни роstо означает место, positum — помещение (в смысле процесс помещения чего-то куда-то). Отсюда, кстати, слова «поза», «позиция» и даже «постовой» — помещенный куда-то товарищ на посту (на определенном месте дежурства).
Но в русском языке именно в силу схожести и помеси французского с нижегородским слово «постный» семантически приравнивается к слову «пустой», то есть лишенный ценных питательных свойств.
Для понимания: постное мясо. И тут же — постная кухня. Логично же, что контекст будет совершенно разным, а смысл — одинаковым. В первом случае мы подразумеваем мясо, лишенное жира (его вторичной питательной ценности и нутрициональной плотности), а во втором — да-да, кухню без животных белков и жиров, то есть точно так же лишенную своей питательной ценности, которая заключается в сочетании нутрициональных элементов, проходящих процесс лизиса (расщепления) и последующего биосинтеза (воссоздания в организме нужных для регенерации тканей конструкций).
Короче говоря, даже древние сказочники знали больше о пластическом обмене веществ, чем современные диетологи с биохимиками. Или просто умели мыслить системно, в отличие от любителей все расчленить на кусочки, до отдельно взятых молекул и об этих отдельно взятых молекулах что-то вещать.
К чему веду: к тому, что в публикациях врачей-диетологов тааакие удивленные речи, типа ну не может же человек быть вегетарианцем и полноценно питаться? (Расскажи древнерусским пейзанам). А в постах какой-нибудь чирикающей нутрициологини начинается разбор отдельно взятой крупы, что ж там в ней содержится, при этом ни слова о традиционном сочетании продуктов и создании эндогенных метаболитов.
Вот так и приходится во всем разбираться самостоятельно, отвечая себе и другим на вопрос: и как же мы столько тысяч лет-то жили без подсчета калорий, биохимического анализа и суперфудов? Ну вот как-то так. Читать надо внимательней и на лекциях по биохимии не спать.